Георг Тракль

Элис, 1-3 (2-я редакция)

1
Элис, если в чёрном лесу кричит дрозд,
он кричит про твой закат.
И твои губы пьют голубую прохладу горных ручьёв.

Забудься, если твой лоб истекает кровью
древних преданий
и тёмных значений полета птицы.

Ибо ты, невесомо ступая, поднимаешься ввысь,
к пурпурным гроздьям ночи - о как
чудно ты синеву разводишь руками.

Терновый куст поёт
в осиянье твоих лунных очей,
О, как давно ты, Элис, мёртвый.

Твоя кровь - гиацинт,
в неё монах погружает свои восковые персты,
твоя чёрная пещера — наше молчанье,

откуда по временам выходит кроткий зверь
и тихо опускает тяжёлые веки.
На твои виски капает чёрная роса

и последнее золото гаснущих звёзд.

2

Совершенна тишина этого золотого дня.
Под старыми дубами
покоишься, Элис, ты, раскрыв широко глаза.

Их синева отражает дремоту влюблённых.
У твоих губ
умолкают их розовые вздохи.

Вечером вытащил рыбак тяжёлые сети.
Добрый пастух
ведёт свое стадо по краю опушки.
О как праведны, Элис, все твои дни!

Весёлой мыслью живёт
тёмная песнь винодела,
в синей тиши маслины.

Готовыми в доме найдут голодные хлеб и вино.

3

Нежный колокол в груди у Элиса звенит
под вечер,
его чело к подушке чёрной никнет.

Синий зверь
в терновнике исходит кровью.

Мёртвое дерево одиноко стоит;
синие плоды опали с ветвей.

Знаки и звёзды
неслышно тонут в вечернем пруду.

За холмами настала зима.

Синие голуби
пьют по ночам ледяной пот,
с хрустального лба Элиса.

Не молкнет
у чёрных стен ледяное дыхание Бога.