Когда Орфей серебряно поёт,
о мёртвой в вечернем саду рыдая, —
кто ты, заснувшая под высокими клёнами, кто?
Отзывается в плаче осенний камыш,
синий пруд,
умирая в тени зелёных деревьев,
следит за тенью сестры;
тёмная любовь
дикого рода — о ней
шепчут золотые колёса дня.
Тихая ночь.
Под угрюмыми елями
два волка, смешали мы кровь
в окаменевшем объятье; золотое,
изронилось облако над мостком,
терпенье и безмолвье детства.
Снова встречается нежный мертвец,
дремлющий в своих гиацинтовых прядях
возле Тритонового пруда.
Да разобьётся же наконец холодный разум!
Потому что всегда следует он, синий зверь,
озираясь под сумеречными деревьями или
на тёмных тропах,
умилённый гармонией ночи,
нежным безумьем;
или: ластится в тёмном экстазе
певучих струн
к холодным ногам кающейся грешницы
в городе мёртвых теней.